Писать квенты не умею, но писать люблю и иногда хочу. Оформлять не умею и не буду. Квенту не закончил, но может быть закончу. Русский язык не знаю, лор тоже. Приятного (и не очень) чтения.
Юджин Кхарн. Катарсис личности, часть первая.
Я стоял на холме, выше какой-то небольшой семейной фермы. Любуясь красотами завершения летнего солнцестояния, я наслаждался ветром. Он ласкал моё лицо, дёргал полы моего плаща. Стены Штормграда, пусть и изуродованные, золотом переливались под рассветным солнцем. Мимо меня с шуршанием, перекатываясь по земле, подлетали сухие листья.
Но остановился я не для того, что бы любоваться пейзажами южного королевства, нет. Я остановился, что бы заблокировать контакт. Это уже вторая попытка связаться со мной за день. Полагаю, что это либо брат, размышляющим над мотивом моего ухода, либо мать, недовольная тем, что попав в Штормград, я не навестил её первым делом. Я подумал о них, во-первых, потому что больше всего не хотел разговаривать именно с ними. Во-вторых, они бы не поддержали бы меня в моих намерениях. У каждого из них есть причина помешать мне, отговорить меня.
На этот раз, вызов так же остался без ответа. Я спустился с холма, по тропе обошёл ферму. Спустя буквально пять минут, я вышел на главный королевский тракт, ведущий к развилке у Златоземья. Накинув капюшон, я прибавил шагу – что бы попасть в столицу незамеченным, не обязательно прибегать к магии. Тем более, никогда нельзя недооценивать местную школу и её последователей. Стоит полагать, что во время всей этой Сумеречной Смуты, как я позволяю себе называть наше время, они весьма напряжены. Должно быть, любой всплеск энергии, любое трепетание полотна материй заставляет их хвататься за палочки.
Махнув бедному Троллебою, я быстро пересек аллею героев. Проскакивая торговую площадь, я не стал навещать Аллисон. Должно быть, она уже и не припомнит того юного фокусника с северным акцентом, что развлекал её посетителей за пару пышных булочек и стакан молока. Протискиваясь среди стада гуманоидов, что толпилось у прилавков, я сумел подхватить по пути пару яблок и батон. Да, года идут, а я всё тот же фокусник, с северным акцентом, что ворует еду на базаре…
Самое странное в моей сегодняшней прогулке то, что я совершенно не знаю, чего я хочу достичь. Нет, конечно, я знаю, что я ищу тех пятерых ублюдков, наивно полагающих, что смогут предать меня в жертву. Их изогнутые серпы терзали мою плоть очень долго. Убить трёх их товарищей было не просто, это стоит признать. И стоит отдать должное тому умельцу, что сумел вырубить меня прежде, чем я успел среагировать. Матушка всегда говорила, что заклинания школы отречения у меня не выходят. Так или иначе, ещё пятеро разгуливают по Азероту. Нет, их больше. Культистов на самом деле много. Мода какая-то, не иначе.
Если вернуться к той сцене в лесу, пожалуй, стоит упомянуть мою последнюю жертву. Да, я успел его допросить, прежде чем свернул ему шею. Не эстетично, я знаю.
Из разговора с ним я понял, что они являются лишь орудием, пешками в руках Старшей. Она была среди них, она оставила это кольцо на моём пальце. Великолепная вещь, вопрос лишь в том, зачем отдавать её смертнику?
Она надела на мой палец кольцо и удалилась. Эти падонки же, продолжили играть с моим телом. Хотя она строго настрого запретила им тянуть. Ещё один вопрос, что крутится в моей голове – почему жертвой, непременно должен был стать демонолог? И, разумеется, мне интересно знать, почему под маской Старшей в ту ночь пряталась моя старая знакомая. Не надеялась же она, что нацепив эту образину, сумеет остаться анонимом?
Вопросов куда больше чем ответов.
Кстати, я – Юджин Кхарн, презренный полукровка, плод грязного смешения людской и эльфийской крови. Отбросок, посмевший взять фамилию отца. Уверен, моя мать именно так обо мне и думает, когда подливает мне вина в бокал, в моменты тех редких встреч в столице. Я – чародей, познавший сладость могущества арканы, в разных её ипостасях. Те не многочисленные друзья, большая часть из которых проживает в Тераморе, знают меня как талантливого, обаятельного, возможно остроумного и скрытного паренька. Возможно, так и есть. Я человек скромный, но в то же время, слегка надменный.
Преследуя определенную цель, в Штормград я прибыл лишь для того, что бы подумать. Всё же удивительно, как место, в котором ты находишься, может влиять на твои мысли. Я бродил по столице целый день, обойдя чуть ли не все районы.
На улице похолодало. Высокая луна покоряла небосвод, море разбушевалось. Я поймал себя на мысли, что совершенно не помню, как попал в порт. Из ближайшей портовой пивнухи доносилась веселая музыка, смех, порою крики и даже треск. Проходя мимо, я заглянул в запотевшее кривое окно. То, что там происходило, можно назвать не иначе как пьяным, тупым весельем. За углом трактира сидела вдрызг пьяная особа в мужской тельняшке и оборванной юбке. Задрав ноги и скривившись, она самостоятельно делала что-то вроде гинекологического обследования.
Где-то рядом раздался звон битого стекла, я чуть поодаль, среди бочек и коробок, захрапел перепачкавшийся моряк.
Резкие запахи, присущие подобным местам ударили в нос. У меня закружилась голова и я прибавил шагу, убираясь прочь. Как ни крути, но места вроде этого не для меня.
На секунду я задумался о том, что рядом нет моего брата. Конечно, он не знает всей правды того, что со мной приключилось, а одно лишь упоминание о последователях Молота, которых я ищу, потрясло его до глубины души. Когда я уходил, он даже пригрозил мне клинком. Как бы то ни было, мне захотелось общения. Мне катастрофически нужно было поговорить с кем-то моего возраста и склада ума.
А ещё, мне страшно хотелось колдовать. Должно быть, это мой наркотик, ублажающий чувство собственной значимости.
Засунув руку в карман, я извлек пару любимых стальных шариков. Многие чародеи, завидевшие подобное, взялись бы за голову, а в худшем случае, высмеяли бы меня. Но я люблю своё изобретение. Заговорив их, моё лицо осветилось мягким розовым и голубым свечением пиктограмм, выгравированных на этих самых сферах. Подбросив их, я поддержал их устойчивость в воздухе, применив примитивное заклинание левитации. Парив надо мной, они принялись вращаться против часовой стрелки, с лёгким гулом рассекая воздух.
То ли это судьба, то ли я предчувствовал это, но как только шарики приняли устойчивое положение и потухли, из-за угла вышли трое. В сумраке я не мог разглядеть их лиц, только отблески металлических предметов в руках, которыми они усердно позвякивали. Я был уверен, что за моей спиной тоже кто-то есть. Однако, шепнув лишь строчку из заклинания, я привёл в действие одну из четырёх пиктограмм на меньшей сфере. Она загорелась, вызвав недоумевание у горе - грабителей. Да, так и есть – обострив свои чувства, я затылком ощутил взгляды ещё двоих подельников. Вот же уроды.
Помедлив секунду, они двинулись на меня.
Взмахнув левой рукой, я направил одну из сфер себе за спину, попутно призвав стандартное в моём арсенале заклинание – пленочная защита. Ох уж эта Школа Отречения… Теперь мою спину прикрывала незримая полусфера, способная выдержать пару выстрелов из огнестрела.
Правой рукой, ухватившись за рукоять клинка, я вырвал шпагу из ножен, тут же парировав удар. Увы, я не успел принять боевую стойку, посему удар странной арматуриной пришелся весьма жестко. Попятившись, я не выпустил их из поля зрения. Судя по удивленному возгласу алкаша за моей спиной, я пришёл к выводу, что они познакомились с моим невидимым щитом.
Малая сфера всё ещё кружилась надо мной. Пора и её пустить в дело, ведь символы вычерченные на ней, отвечали за боевые заклинания. Призвав символ пламенной стрелы, я привлек внимание нападающих на вспыхнувший пламенем шарик. Он загудел пуще прежнего, а спустя мгновение, изрыгнул сгусток пламени на кафтан самого крупного из нападавших. Выронив дубинку, он принялся хлопать себя по груди, побежав прочь. Один из его приятелей последовал за ним, а судя по моим ощущениям те, кто был позади, скрылись ещё до моего огненного представления. Тот, кто остался передо мной, застыл в ужасе. Что он видел сейчас? Молодой человек, облаченный в черный и фиолетовый, с шпагой на перевес, приближался к нему. Над головой юноши, точно ангелы-хранители, парили два светящихся шарика. Огненный и искрящийся лазурный. Должно быть, для простачка из порта, желавшего заработать лёгкие деньги, всё это выглядело весьма и весьма устрашающе.
Приблизившись к нему, я поднял шпагу, лёгким движением оцарапав запястье правой руки. Это была не атака, а скорее спокойное предупреждение. Уронив тесак, скорее всего украденный на кухне какого-то трактира, он поднял руки, отступив.
Убрав клинок в ножны и погасив сферы, я отправился в сторону Соборной Площади. Мне, как и им, не хотелось бы разглашать нюансов нашего общего недоразумения.
Ответить с цитированием