Дисклеймер
Я долго думал, как поступить с персонажем. Очень долго. Наброски квенты переписывались по 5-6 раз, чтобы наконец достигнуть чего-то законченного, хотя бы примерно. Чего-то, что однажды сможет перерасти в полноценный рассказ. Вообще я всегда стараюсь творить что-то, что в любой момент времени сможет обрести перспективу развития сюжетной линии, в любом из возможных направлений. Жаль, что получается это не всегда, поэтому большинство моих рассказов и квент - короткие, никчемные обрезки текста, состоящие из пары десятков абзацев, которые вскоре замораживаются и забываются.
Но этот персонаж - это нечто иное. Он был самой первой попыткой войти в мир ролевой игры, и я хочу довести его историю до возможного идеала, который светится яркой, но не такой уж и большой зеленой точкой во тьме. Работы, впрочем, еще много. Очень много. Поэтому ждать, что за день персонаж внезапно станет примером для подражания - глупо. Он никогда им не был, и вряд ли будет в ближайшее время. (Если вообще будет. ahem~)
И да, я не начинаю персонажа с начала. У него есть свое прошлое, но вам, моим дорогим читателям, нужно знать только то, что указано в анкете и то, что написано ниже. Все остальное узнавайте по рп через долгие, возможно псевдофилософские разговоры, если сможете пробиться через толстый панцирь первичного недоверия. Квента же сама начинается с событий перед катаклизмом и сразу после него, то бишь, "наши дни".
В общем говоря, читайте на свой страх и риск, ибо писать толковые квенты у меня не получалось пока что. Может быть, следующая далее стена текста исправит положение. Ну или хотя бы подвинет планку на пару сантиметров вверх.
И да, где-то посреди глав вы можете найти кучу пасхалок. Вплел забавы ради.
[свернуть]
Doomed
Дважды в одну реку не войти.
Скрытый текст
***
Опушка леса, покрытая в полночь довольно густым туманом, представляет собой прекраснейшую картину великолепия природного мира, бережно подсвеченного естественным лунным светом. Ночь, впрочем, только внешне кажется такой тихой и спокойной. В паре десятков метров от этого чудесного места разбивается лагерь. По невысокому росту и хитрым зеленым рожам любой узнает гоблинов, чья жадность иной раз граничит с безумием.
Редкий вид деревьев этого древнего леса давно представляет собой золотую жилу для охотников за прибылью, но каждый, кто пытался однажды хотя бы дотронуться лезвиями пил до коры, знает, почему не стоит лишний раз соваться сюда. Но какой гоблин не рискует своей шкурой в погоне за горстью блестящих золотых монет? Или все далеко не так просто, как кажется? Группа добычи явно хорошо подготовилась, притащив с собой с десяток своих пневмо-машин на флогистоновом дизеле, которые вообще напоминают больше уродское железное подобие увеличенного в размерах гоблина с пилой вместо одной руки и манипулятором вместо другой. И еще эта едкая кислотная раскраска, максимально привлекающее внимание как внешне, так и запахом. Какой жестокий антипод древнему величественному творению природы.
Но у лесов есть свои защитники, которые никогда не устанут бороться за то, что по праву принадлежит всем в равной степени. И вполне очевидным является тот факт, что на мирные переговоры с гоблинами никто не пойдет. С десяток больших кошек и несколько эльфов плотным кольцом начали постепенно окружать лагерь. Факелы и ужасный химический запах краски сильно мешали кошачьим организмам ощущать все, что происходит внутри, и поэтому образы местами сливались в пятна во взглядах из тьмы. Из темных кустов, где маскировались в тенях друиды круга Кенария и Стражи, был слышен хохот, чавкание и еще парочка непременных и достаточно неприятных звуковых атрибутов гоблинской пирушки в честь грядущей успешной операции.
За кошачьими на достаточном расстоянии, чтобы не раскрыть себя, держались друиды, которые явно готовили бурю, судя по жестам и словам, взывающим к гневу природы. Туман начал медленно исчезать, поднялся сильный ветер, а небеса начали заволакиваться темными облаками, предвещающими бурю. Лагерь почти мгновенно затих. Ни один гоблин не ожидал такой скорой перемены погоды, ведь тихая ночь не предвещала ничего подобного.
Первый раскат грома прошелся поступью по прилегающим землям. Затихли ночные птицы и насекомые. Кенарийский отряд готовился к нападению. Из палатки, одной из десятков, вышел эльф. Зеленый оттенок глаз спустя секунды скрылся за забралом шлема, а из-за спины показался большой меч.
- Началось, дамы и господа.
Отряд внезапного нападения, который смог услышать эти слова, невольно напрягся. Неужели гоблины... знают, что они здесь? Они готовились? Никто не успел ничего понять, когда лес вокруг озарил свет ярких прожекторов, мгновенно ослепив всех, кто бросил свой взгляд в сторону лагеря. Стрелы, ракеты и пули, словно огненный дождь, понеслись в сторону друидов, сразу же забрав несколько жизней. Мгновением позже включились и гоблинские машины, огнем и пилами расчищая себе путь впереди. Попытки отбиваться не привели к ощутимым результатам: корни не могли надолго удержать шагающие механизмы, а стрелы не попадали в тех, кто стрелял из-за железных спин. К такому исходу не был готов никто.
- Уходим! Сегодня это не наш бой! - произнес командир отряда, создавая за собой огромную стену из растений.
Один удар молнии, и вся конструкция спустя несколько секунд была охвачена огнем, что выиграло для вышивших некоторое время.
Дождь со всем усилием поливал поле неравной битвы. Группа калдореев понесла большие потери, и в живых осталось только четверо.
Они отступали. Отступали, как могли. Медленнее всех двигался лишь один эльф, чьи ранения оказались чуть серьезнее, и сам факт того, что он еще стоял на ногах, был проявлением только лишь его выносливости и силы воли. Кровь медленно струилась по доспехам и темному табарду, явно потрепанному временем, на котором еще было видно белое древо жизни. Мгновения спустя Страж упал на колени, почти без сил. Он уже смирился с тем, что шансы выжить несколько секунд назад устремились к нулю. Он смирился со своей судьбой.
- Ломайте эту гребаную херню! Быстро! - послышался уже знакомый голос чужака по ту сторону преграды.
Гоблины во главе с неизвестным лидером явно пытались прорваться через ограждение, чтобы не дать уйти выжившим. Раненый друид, сделав глубокий вдох и оглянувшись, заметил почти упавшее дерево, которое своими цепкими корнями все еще держалось за почву. Призвав себе на помощь плотные и извилистые стебли вьюнков, калдорей заставил дерево упасть аккурат на брешь в созданной заранее преграде, попав через нее на одну из чудес гоблинской инженерии и заставив ее взорваться. Волна явно задела и соседние машины, стоящие слишком близко друг к другу, ибо жужжащий звук пил на время затих.
Тех, кто убежал уже не было видно. Оставшийся друид знал, что даже если кто и заметил, что группа поредела еще на одного, возвращаться за ним не станут - слишком большой риск. Поэтому сейчас он был один на один со своей судьбой. Собрав остатки сил и воспользовавшись небольшой паузой, он обратился в черного ворона и попробовал улететь, пытаясь воспользоваться единственным шансом для выживания.
Впрочем, далеко удалиться от места сражения не удалось. Правое крыло почти не функционировало, а вскоре друид и вовсе потерял сознание. То ли благодаря везению, то ли благодаря расчету, птица как-то аккуратно упала на ветки, которые смягчили падение на землю. Высота была не слишком большая, чтобы оно повлекло за собой серьезные травмы, но в любом случае, жизнь друида находилась под большим вопросом.
Выжившие же вернулись в Дарнасс. С плохими новостями. Город встретил остатки отряда со скорбью по погибшим, среди которых, судя по докладам, был и Анлимион, бывший лидер Второго разведывательного корпуса Стражей Дарнасса, не вернувшийся с боевого задания.
- Погиб, как герой, - тихо сказала Лунаэлль, узнавшая среди отряда одного из своих подопечных, - Как он и мечтал когда-то.
Умереть героем. Чем не достойнейшая из участей, уготовленная для калдорея? Но мечтателю вскоре вновь придется открыть глаза и увидеть свет. Свет дивного нового мира.
***
[свернуть]
Fallen
Упав однажды, возродимся вновь
Скрытый текст
***
В полутьме падал тихий снег. Все вокруг было преисполнено тишины. Окружение напоминало собой обыкновенный поздний зимний вечер, где-то в другом мире. Это был бесконечный лес, где единственным живым существом являлся эльф, мирно лежащий на травяной подстилке. Ран нет, как нет и малейшего намека на то, что в тело несколько часов назад попало несколько пуль, а кожа местами обгорела, поддавшись всепоглощающему огню. С другой стороны, никто не может сказать точно, сколько времени минуло с момента битвы... День? Месяц? Живо ли существо, или это некое подобие первой ступени жизни после смерти? Ответить на вопрос так же трудно, как уследить за жизнью каждой звезды на вечернем небосводе.
Стоило приблизиться к калдорею, чтобы понять, что он дышит, медленно и неторопливо наполняя легкие теплым воздухом. Да, несмотря на то, что всюду вокруг лежал снег, дышать было действительно легко, тепло и очень приятно. Обстановка словно была создана искусственно, чтобы место определенно понравилось любому гостю, который пожалует сюда на время... чтобы остаться навсегда?
Друид открыл глаза, первые несколько секунд пытаясь осознать свое состояние.
- Я... Умер?
Ответ последовал не сразу. После небольшой паузы Анли услышал откуда-то знакомый женский голос, так хорошо запечатленный памятью. Тембр был словно соткан из самых тонких серебряных нитей, которые только можно найти; он расслаблял сознание, заставляя все существо наполниться энергией жизни и процветания. Это был голос Богини, однажды уже сошедшей с небес для того, чтобы приветствовать своих детей.
- Ты ли это, дитя? - нежно спросила девушка, появившаяся словно из ниоткуда.
Произнести что-то в ответ калдорей не смог. Его разум почти мгновенно достал из памяти обрывок воспоминаний, и двое узнали друг друга.
Упавшая с Небес склонилась над эльфом, осматривая его и все так же по-доброму улыбаясь, как тогда в Винтерспринге. Он хорошо запомнил ее взгляд и улыбку. Это была еще одна из тех вещей, которые хочется воспроизводить в своем воображении снова и снова, как любимую мелодию. Друид не ответил. Он попытался медленно подняться, и ему это удалось, хоть и не без труда. Суставы и мышцы сработали не сразу. Создалось такое ощущение, словно это была первая попытка встать на ноги в жизни. И сердце билось не переставая.
- Я помню, как ты показал мне, что значит чувствовать этот мир, - произнесла Богиня. - Я помню, как ты был юн, каким был твой характер, какими глупыми амбициями и желаниями был наполнен разум. Я прочла тебя тогда так же, как читаю сейчас. И ты изменился.
- Теперь это имеет значение?
- Все имеет значение, Анлимион. Каждый твой шаг, каждое слово, каждая мысль.
Голоса не отдавались эхом. Пространство вокруг уходило во тьму чащи леса, лишь одинокая, неестественно большая луна всей силой своего снежно-белого оттенка освещала небольшую опушку, на которой находились эльфы.
- Сейчас все, о чем я думаю, это дорога к звездам. Ты ведь пришла, чтобы забрать меня?
Богиня опустила взгляд, развернувшись к Анлимиону спиной. Он наконец смог рассмотреть всю красоту ее длинного темно-синего платья, словно сотканного из самих звезд, они даже давали такой же свет, как те, что были на небе.
- Я пришла, чтобы сказать тебе, что в независимости от избранного тобою пути, надо продолжать жить. Что бы не происходило вокруг, как бы жесток не был этот мир, живи.
Девушка развернулась и почти вплотную подошла к друиду, поймав своими глазами небесно-голубого оттенка его лиственно-зеленый взгляд. Он почти мог ощущать кожей тепло ее дыхания.
- Но...я...
- Живи, и сохрани ту часть себя, которую помню я, - не дала Богиня договорить эльфу. - Мир вот-вот сдвинется с места. Постарайся остаться собой, когда это произойдет.
- Я не понимаю ничего.
- Поймешь, когда придет время, Анлимион.
Богиня подарила друиду поцелуй, столь же неумелый и скованный, как и много лет назад, а затем развернулась и почти мгновенно растворилась во тьме. Эльф попытался было догнать девушку, но было уже поздно.
"Живи!" - послышался голос со всех сторон, который впервые отдался гулким эхом.
Свет луны померк, и снег вокруг начал быстро таять, открывая сухую желтую траву. Где-то во тьме леса со всех сторон стало виднеться ярко-красное марево подступающего пламени.
"Что происходит?" - подумал Анли, оглядываясь.
Огонь шел со всех сторон, наполняя воздух характерным запахом горящей древесины. И отступать было некуда. Одежда друида потемнела, вскоре приняв облик того, что он носил на себе в момент, когда потерял сознание.
- О, нет. - успел прошептать калдорей перед тем, как все его тело охватила дикая боль.
Это проявлялись раны и ожоги, сопровождающиеся сдавленными хрипами выжившего. Анлимион тотчас же упал на колени, держась за правую руку, которая оказалась сломана. Правый глаз заплыл кровавым туманом. Видимо, будучи птицей, при приземлении друид поранился об острые ветки. Последнее, что он смог почувствовать перед тем, как его тело проснулось в реалиях обновляющегося Азерота, это охвативший все вокруг огонь, землю, уходящую из под ног и тысячи криков боли, которые отдавались в голове, усиливая друг друга. В тот момент друид понял, о чем просила его Богиня, и насколько сложна к выполнению оказалась эта просьба.
***
[свернуть]
Tale Of the Insanity. Part I. "Survivalist".
Все, кто ко мне приходит, — люди со странностями, но ведь нынче почти у каждого свои странности; мир сотрясается и дрожит, как никогда прежде, и результаты этого налицо.(с)
Чарльз Буковски. из цикла "История Обыкновенного Безумия".
Скрытый текст
***
Когда Анлимион открыл глаза, вокруг бушевало землетрясение. Трещины шли по земле молниями в разные стороны, заставляя каждую живую клеточку мира дрожать от нескрываемого истинного страха, который, кажется, проник всюду. Звери в панике бежали, птицы в панике тысячами особей взмыли вверх, превращаясь в рой черных точек на краснеющих небесах. Начало катаклизма было именно таким.
Выживший Страж очнулся посреди леса, аккуратно накрытый лесной подстилкой и бережно оплетенный тонкими корнями. В целом со стороны он был похож на небольшой холмик в чаще, за одним лишь исключением: у этого холмика были глаза и уши.
Но времени валяться оставалось совсем мало, ведь кто знает, где земля даст трещину, из которой будет вырываться огонь, через минуту? Надо двигаться, уходить, куда-угодно, подальше отсюда. Анли прекрасно понимал это. Куда же идти, если весь Азерот, кажется, вот-вот взорвется? Крики в голове не утихали, а в совокупности с головокружением и ранами общее самочувствие эльфа совсем не располагало к сохранению рассудка в любом его проявлении. Собрав часть скопившихся сил, он освободился из корней, обернулся кошкой и понесся на трех лапах в первую попавшуюся сторону, которую смог определить почти вслепую.
Восставший бежал, что есть силы, постоянно спотыкаясь и рыча от боли. Адреналин тек по венам вместе с кровью, мир продолжал расходиться по швам, а небо багровело от огненных залпов. Картина со стороны выглядела ужасно, если попытаться заставить мгновение на секунду застыть. Где-то за спиной друида, метрах в двадцати, земля начала проваливаться вниз. Он ощущал это своими кошачьими лапами, которые сейчас всеми мышцами работали выше предела своих возможностей. Раны, которые только успели чуть затянуться, вновь открылись, заставляя кровь течь к земле, оставляя тонкий красный след.
Все запахи смешались, сердце билось как бешеное. Организм Анли совершал мощнейший в истории своей жизни рывок, который был направлен на то, чтобы выжить любой ценой. Именно этого и хотела Богиня, сошедшая ради одного единственного Калдорея с небес, второй раз в своей вечной жизни. Теперь эльф полностью осознал каждое из слов, сказанных небесной девой. Пренебрегая адской болью, он раз за разом повторял в уме просьбу: "Живи".
Судьба ли это, или Богиня специально угадала момент, чтобы предупредить Анлимиона - сейчас не было важно. Он вполне сможет обдумать это, когда совершит невозможное и сумеет уйти от неизвестности, которая может поглотить еще одну душу, вдобавок к тысячам, или десяткам тысяч...
Провал подступал все ближе, почти не оставляя кошке шансов. Быстрее друид бежать не мог. И так из 4 конечностей кое-как функционировали всего три, да и те грозились в любую секунду перепутаться и заставить тело упасть, что означало верную гибель где-то внизу, ближе к центру земли. Энергии оставалось совсем чуть-чуть, а второе дыхание никак не хотело открываться, да и взяться ему было неоткуда. В какой-то момент калдорей поймал себя на мысли, что совершить подвиг и выжить чудом дважды уже не получится. Но что-то внутри продолжало цепляться за малейший шанс на жизнь не смотря на скверные мысли. Что-то, что шло от сердца, ранее скрываясь лишь в животных инстинктах. Окружающие джунгли, вдобавок к дикому гулу озарились неестественно громким рычанием на несколько секунд.
Вскоре неистовая борьба за пределами своих возможностей закончилась, кошка остановилась на вершине небольшой горы, тяжело дыша, а затем и вовсе рухнула наземь, не ощущая ничего и пытаясь сквозь размывающийся мир в глазах разглядеть хоть что-то. Земля за несколько метров до подножия перестала расходиться надвое, слабое землетрясение же все еще продолжало колебать земную поверхность. Анли принял свою обычную форму и постарался встать, но неудачно. Тело ныло, не давая возможности пошевелить конечностями, одна из которых вообще перестала ощущаться. И лишь спустя несколько минут калдорей осознал, что он сумел справиться, хотя мысли и путались, хаотично сменяя друг друга в нескончаемом потоке. Кровь продолжала идти, и друид обратился к природе, ну, или к тому, что от нее сейчас осталось, с просьбой дать сил, столь необходимых сейчас, когда жизнь может в любой момент протиснуться между пальцев, словно песок, и уйти в никуда.
И природа откликнулась, вновь подарив эльфу живительную силу, которой вполне должно хватить, чтобы остановить кровь и дать возможность разуму понять, что же происходит с миром. Зеленое свечение почти не было заметно на фоне красных облаков, оживших вулканов, шторма на море и десятков других неприятностей, которых принес с собой сдвиг мира. Голоса в голове, кажется, немного утихли. Показалось даже, что основной этап новой стадии развития Азерота уже минул. Но виски все еще дико сдавливало после великой бури, а сердце продолжало бешено колотиться, почти выпрыгивая из грудной клетки и стараясь пробить костную броню изнутри. Сейчас единственное, что оставалось Анли, это терпеть и пытаться восстанавливать силы. Лучше всего это сделать через сон.
Кое-как, ползком обогнув верхнюю часть горы, выжившему посчастливилось обнаружить небольшую покинутую пещерку, в которой легко можно было поместиться. Создав себе небольшой подстил из корней и лиан, Анли обессилено рухнул, краем левого глаза наблюдая за уходящим Солнцем, возвещавшим о конце самого тяжелого из дней в жизни одного Калдорея. Нет, не одного. Да и не только калдорея, стоит ли обманывать. Весь мир ощутил на себе эти несколько часов. Каждое существо, его населяющее вполне могло быть невольным участником происходящего. И каждый, кто смог пережить все это, невольно изменился. Прежним не остался и Анлимион. Он потерялся на своем пути, оставшись в полном неведении. В голове эльфа особенно ярко среди всех прочих вопросов выделялся один:
- Что же будет дальше?
Хотя, кажется, этот вопрос в тот момент был у всех на уме.
Раны были закрыты, пускай и не очень качественно. Сейчас этого вполне хватит, чтобы кровотечение не забирало последние капли сил, которых и без того осталось катастрофически мало после безумной драки за жизнь. Дыхание выровнялось, а веки эльфа неожиданно прибавили пару тонн в весе, если говорить образно. Он заснул, не переставая думать о явлении Богини и о том, что произошло за день. За один день, за какие-то 12 с лишним часов.
Он всего-лишь хотел проснуться от этого кошмара, вновь оказавшись в родном городе, рядом с теми, к кому он привык за годы службы, которая сейчас почему-то внезапно оказалась самым ценным, что было у него в жизни. С чего-бы это? Почему охотник-одиночка, который может проводить дни и ночи во тьме лесов бок о бок с самыми опасными хищниками, стал задумываться о службе, которая толком никогда и не представляла для него нечто особенное?
Это всего-лишь честь и долг каждого калдорея. По крайней мере, так давно решил для себя Анлимион, который пока еще не осознал самого важного урока, полученного из минувших событий:
Он открыл в себе силы, о которых не мог и мечтать.
***
[свернуть]
Ответить с цитированием
