Lockh-Niggurate AlchaszaretЛокх-Ниггурат Альхазрет
Имя: ранее Леканиан Лунный Блик, настоящее Локх-Ниггурат Альхазрет
Прозвища и титулы: Писчий Незабвенных, Смеющийся Бог Зелел, Старший Жрец К'Туна
Раса: Калдорай
Народность: Высокорожденный
Пол: Мужской
Возраст: Более 10 000 лет
Мировоззрение: Chaotic Neutral
Статус: Жив/Отыгрывается
Место в мире: Лидер секты “Животворящей благодати”
Вместо прологаСтеклянная розаТонкий стебель, увенчанный раскрывшимся бутоном. Лепестки как чаши с покоящимися на них серебряными капельками росы. Острые шипы, чтобы защитить хрупкую красоту. Он знал каждый миллиметр стекла, из которого был создан этот цветок. Часами смотрел на него и всё никак не мог утолить взгляд игрой бликов. Касался гладких граней лепестков, а иногда намеренно колол пальцы о шипы, пачкая их рубиновой кровью. Чтобы не забыть, чтобы всегда помнить. Он вернул свое сокровище в объятья вельветового нутра шкатулки и плотно закрыл крышку. Крохотный серебряный ключик пробудил механизм замка, надежно скрывая цветок от чужих глаз.
На Дарнас опускалась ночь. Лик луны скрылся за периной облаков и тьма растеклась по узким улочкам города Калдораев.
Одинокий силуэт шагал по мощенной камнем мостовой, то крадясь, то ускоряя шаг. Он нырял в укромные закутки, скрываясь от глаз возможных наблюдателей, пережидал и вновь продолжал свой путь. Глубокий капюшон скрывал лицо путника, плащ с широкими полами практически волочился по земле. Он не поднимал взгляд, но каждый раз вовремя уходил с пути патруля, скрываясь в подворотнях и одному ему ведомых лазейках.
Где-то высоко над головой башенные часы пробили полночь. Странник ускорил шаг. В конце коридора, образованного стенами соседних домов, уже виднелась его цель. Высокая дверь, обитая металлом и пара часовых.
* * *Это было наше время, наша земля и наш воздух.
Наше солнце светило над головой и наш ветер обдувал наши лица, путаясь в волосах.
Весь мир был нашим полотном, на котором мы красками нашей алчности и порочности рисовали свою судьбу. Нет, мы творили свой мир, меняя его по своему вкусу, легким мановением руки стирая грани континентов и линии океанов.
Казалось, так будет всегда.
Мы были одни. Единственные и уникальные, совершенные создания в совершенном мире. Ничего кроме вечного наслаждения и тысячелетий вседозволенности. Ни запретов, ни моральных оков. Только сладость и вечный полет над головами трусов и глупцов. Мы услаждали себя могуществом и друг другом, насмехаясь над ничтожествами, придумавшими себе законы, отрезавшими себе крылья. Мы лучше. Мы сильнее. Мы выше.
Танго совершенныхЧасть Первая
* * *
Всему начало есть и равно, всему имеется конец.
Что рассвело, вальяжно, важно, однажды, обратится в тлен.
Чем алчней тянешься к вершинам, чем шире крылья у мечты,
Тем глубже рухнешь ты в пучину, холодной, мрачной пустоты.
* * *
Касаясь шпилем кромки неба, мечты и блудных снов венец,
Объятый пламенем лазурита, застыл порочный наш дворец,
Насмешкой над законом вечным, виденьем, сладким миражом,
Вне век тяжелых, искупления, жемчужиной среди миров.
I
О, как наивны мы все были, прощенья нету нашим снам,
Мы жадно власть испить решили, на горе нашим праотцам.
Греха была полна та чаша и капли по щекам текли,
Невеждам алчным даруя, виденья божьей красоты.
Как дикий зверь дурной и злой, рукою властной прирученный,
Указам низменных страстей, мы стали трепетно покорны.
Как кандалы, объятья мира, мы сняли с горделивых плеч.
И ясный взор наш устремился, вперед из-под закрытых век.
Мы жадно руки потянули, к богатствам мира своего,
И стае варваров подобны, мы стали все до одного,
Могучий дар, случайный дар на службе развращенной воли,
Но, слепы эти господа к земле, рыдающей от боли.
Глухи к мольбам, высокомерно забыв про тех, кто был у ног,
С улыбкой лживой, лицемерной взашей их гнали со дворов.
Мерилом власти и достатка, украденный назначив дар,
Возвысились над тем, кто раньше их звал «Отец», «Сестра» иль «Брат».
Отец от сына отлучен, про дочь родную мать забыла,
Границ твердыню на семье, рукой шальною начертили.
Мы обрекли сынов своих, брать в жены собственных сестер,
И ритуалом сим отвратным, смешали похоть и порок.
Цена казалась нам достойной за мощь творцов, ушедших прочь,
Печатью нашей общей власти, в телах текла, едина кровь.
И стали мы отцам подобны, нет страха, боли и мольбы,
Лишь сердце изнывало томно, сжимаясь в приступах тоски.
Нам стали зрелища противны, вино как сточная вода,
И в яствах терпкий привкус тлена, мы замечали иногда.
Не радовало бремя власти, стал тягостен нам долгий век,
Но вдруг, сквозь тяжесть вечной скуки пришел из тишины ответ.
Скользящих глаз, безумия полных, манящий взгляд нас поглотил,
О падших души, непреклонен, ваш суд, над оступью живых!
Мы стали трепетно покорны желаньям этой красоты,
И сквозь столетия пронесем мы угрюмо крест своей любви.
Рукою властной Королева нам к свету указала путь,
И сердце рвалось к ней в объятья, на клочья, разрывая грудь.
И вслед за ней ступая смирно и в кровь, стирая стопы ног,
Мы не заметили в безумие, нависший вдруг над нами рок.
Локх-Ниггурат Альхазрет "Танго Совершенных"
Внешность
Его голос - детский смех,
Его дыхание - аромат вина,
Его взгляд - милость и покаяние,
Его руки сжимают кинжал.
Полы его поношенной серой мантии покрыты дорожной пылью, в ней он мок под ледяным дождем Тирисфаля, терпел зной и песчаные ветра Силитуса, спасался от снежной бури Нортренда. Обычная, непримечательная вещь на первый взгляд, но нет больше мастеров во всем Азероте, узнающих её покрой, как равно нет и тех птиц, чьими перьями украшены тяжелые наплечники. Он странник, вечный гость, путник, не останавливающийся на одном месте достаточно долго, что бы кто-нибудь смог вспомнить его лицо. Был то дряхлый старик или зеленый юнец? Вы не вспомните даже, женщина или мужчина заходил к вам в таверну переждать дождь несколько часов назад.
В самом освещенном уголке он найдет себе тень, в которой его силуэт приобретет размытые очертания или же это тень неотступно следует за ним? Если вам доведется, вы сможете увидеть одну из немногих отличительных черт этой мрачной фигуры. На запястьях, выглянувших из под рукавов или на шее в те редкие моменты, когда он снимет капюшон вы сможете рассмотреть вязь символов, шрамов и татуировок.
* * *
Младое тело корчится в страданьях, от поцелуев раскаленного клейма,
Клин скальпеля в руках мастерового, на плоти чертит сокровенные слова.
Чернила дело завершат узором, где плоть от шрамов и клейма чиста.
И чистая как при рожденье кожа, как книга надписей и символов полна.
Локх-Ниггурат Альхазрет
Танго совершенныхЧасть Вторая
* * *
Всему имеется начало, всему имеется конец,
Грехам мы дали дозволение, сорвав с петель замков запрет.
И опьяненные свободой, нам роль сынов набила плешь,
Что бы впустить в родной мир Бога, мы распахнули в сердце брешь.
Те от кого мы отвернулись, кричали нам «Остановись!»,
В друзьях увидели врагов мы, в мольбах — безумие и корысть.
Все что любили, обратили в холодный камень, тлен и пыль,
Жестокость, алчность и подлость, затмили перед нами мир.
Проклятьем город заклейменный стал обиталищем резни,
И кости жителей хрустели под грозной поступью судьбы,
Мы сотрясали в гневе небо, усмешкой грома был ответ...
И тьмы туман, нас поглотивший, испил из мира солнца свет.
И в подтверждение ошибки, суждений захвативших нас,
Все те кого мы предавали, вдруг подали ответный глас.
Уже не ждали мы поддержки, но вот он братский Легион!
Стремится к стенам цитадели, спасать своих дурных сынов.
Объято небо скорбью лютой, безумие свой играет бал,
Охваченный огнем и болью, предал нас тот кто защищал.
Творцов, доверенные стражи в смятение, близится финал,
Без пламени драконьей стаи, защитников редеет ряд...
Змея предательства не дремлет, злой умысел имеет брат.
Своих друзей он оставляет, весть страшную неся врагам.
Они готовы к наступлению, в осаде двери во дворец,
И Брат Обманутый вступает, неся отмщения венец.
Два кровных брата, два героя, как день и ночь, как тьма и свет,
Одна любовь, за грех расплата, длиною в десять тысяч лет.
Один — герой, второй — подлец, две параллельные судьбы,
Лишь самые благие мысли, ведут к дорогам Пустоты.
Твердыня нашего обмана, надменной наглости глупцов,
Лежит в руинах на потеху, извечно правильных отцов.
О, Королева! Как же слепы мы были к гласу твоему,
Сквозь тон наполненный презрением, мы не услышали мольбу.
О Боги, как вы милосердны! О, Боги как же вы чисты!
И в наказание за проступки, готовы кару пронести,
Все те кто видел реки крови, залившие Зин-Азшари...
Локх-Ниггурат Альхазрет "Танго Совершенных"
Ментальная характеристика
Раньше его пальцы скользили по струнам, а речь сплеталась с музыкой, рождая удивительные песни, баллады, стихи и сказания, много веков назад он носил другое имя, а на его мантии цвела золотая Олария - символ Сказителей, высшей касты философов, историков и личных советников Её Величества, Королевы Высокорожденных Азшары.
* * *
Я не был ни героем, ни злодеем,
на плечи мне не клали дивных лат,
Но саван мрачного предателя и зверя,
мне в пору, также не был никогда.
Мне в руки не давали скипетра Владыки,
я меч убийцы в длани не держал,
Мое предназначение - Идея, а верное оружие - Слова!
И конь гнедой, копытом бьющий землю,
Не спутник мне, во странствиях земных,
Я лютню звонкую, в соратницах имею,
Мне в пору и к лицу такой удел.
Не знал я в жизни большего блаженства,
чем небо услаждать своей игрой,
И коль не крови в теле, быстрое биение,
доволен был вполне такой судьбой.
Но кровь, послушница веления,
той госпожи, что мы зовем Судьбой,
В ней пробудилась память поколений,
и навсегда забыл я про покой.Локх-Ниггурат Альхазрет
Дар крови, причастности к Высокорожденным, стал для него проклятьем. Обретя возможность нести свое слово, он утратил волю. Воспевая в песнях Королеву и народ, он все глубже погружался в её безумие, заразой проникшее в души поданных. Он видел кровавые ритуалы, жестокость и тень Ужаса, покрывшую некогда Её прекрасный лик. Он мог рассказать, мог найти тех, кто знал о грязных ритуалах и демонах, но молчал...
* * *
Я беспристрастен как иссохшийся пергамент,
Я непреклонен как чернильная строка.
И роль моя, безмолвный наблюдатель,
Я просто писчий, вовсе не судья.
Пусть горло в кровь дерет от сдержанного крика,
Пусть недовольство изнутри стучится в грудь.
Я хладный обелиск, я беспристрастный камень,
Свершения должно помнить, но не совершать.Локх-Ниггурат Альхазрет
Всему имеется начало, равно как и конец. Он чувствовал приторный вкус безумия. Сладкий с истеричными нотками греха. Он был там. Он помнил, как они сходили с ума, истекали своим безумием, переполнившим до краев. Продолжая изводить бумагу, несчастный писчий прекрасно понимал, что его убьют, стоит кому-либо увидеть его страх и сомнения, плещущийся на дне дрожащего сознания.
* * *
Сошлись у центра лба вески от боли.
Как слезы, кровь из глаз моих текла,
Ну почему не меч, кинжал иль посох?!
О, нет! В руках моих лишь острие пера...
И я как вор, укрывшийся тенями,
Глотаю слезы, силясь спрятать взгляд,
Но скована, как раб былая воля,
И я как трус, не смею сделать шаг.
Алтарь из камня, что чернее ночи,
Ты ненасытней самых злых волков,
Тебе отдали в жертву столько крови,
Что хватит напоить весь волчий род.
Последним ложем послужил ты многим,
Но вот он миг худого торжества,
Не зверь, лежит и корчится от боли,
Твоей жертвой избрано дитя!
Перо натужно пачкает пергамент,
Как шрам застыла беглая строка.
Она мертва и вместе с нею,
Окончена и летопись моя.
В том зале, в окружении Матриархов,
Истекла кровью и в муках умерла,
Не просто девочка из рода Калдораев,
В том зале умерла моя мечта.
Локх-Ниггурат Альхазрет
Страх не имеет границ, как вода он заполняет все естество, перекрывает дыхание, заставляет бежать. И он побежал, так быстро и так далеко, как только мог, пока песчаные барханы не скрыли за собой огней Столицы...
* * *
Мне страх заменяет вторую натуру, мне ужас сакральный как названный брат,
Я паники муж, я жених паранойи, мне в окнах мерещится, пламенный ад.
Один, без оркестра играю я соло, на нервах натянутых словно струна,
И потом холодным в ночи истекая, предсмертный озноб пробирает меня.
Дрожащие пальцы сомкнулись на стали, что рядом с кроватью, вместо жены,
С оружием сплю, опасаюсь, что ночью за жизнью моей приползут эти псы.
Метания безумца, увы не напрасны, за дверью уж слышны мне чьи-то шаги,
Уж лучше смерть, чем жить понапрасну, в руках моих меч, в мыслях “Беги!”Локх-Ниггурат Альхазрет
Спасения от страха он искал в одиночестве, но на холодном песке Безымянной Пустыни, среди Хребтов Безумия он был не один. Ужас, сковавший его разум пробил брешь и через нее в глубь сознания несчастного хлынул настоящий Кошмар, с незапамятных времен похороненный под толщами песка в самом центре пустыни. С этого момента судьба беглого Сказителя оканчивается, а на смену ему приходит тот, чье имя Локх-Ниггурат Альхазрет, верный жрец К’Туна, Писчий Незабвенных.
* * *
Он в облачение благой Плоти, он обвинитель, страж и суд.
Он тень забвения, запах боли, он все и вся, он быль и суть,
Он разум высшего порядка, он мой наставник, мой отец,
К нему направлены молитвы. О нем слагаю свою песнь.Локх-Ниггурат Альхазрет
Он был во многих местах, его путешествие никогда не оканчивалось. От города к городу с начала времен он несет Их Слово, развращая разум слабых духом, принося души безумцев в жертву Древним Богам. На его лице косая улыбка, его речи как пряный мед, опьяняют обещаниями свободы, маня и увлекая в след за ним. Но тем, кто шагает под покровом тени Локх-Ниггурата, откроются не только потаенные знания, они услышат то, что слышит их Пророк и горе слабым духом, ибо их души будут безжалостно сожжены в пламени его безумия и сожраны сотней пастей его Господина.
Даже по меркам прочих культистов, Локх-Ниггурат и его секта “Животворящей Благодати” вероломны и коварны. Что бы уничтожить прочих почитателей Древних Богов и стать на ступень выше к Владыкам они нередко вступают в мерзкие союзы с собственными врагами и исчезают, едва цель будет достигнута. Он еретик среди еретиков, ведь цели, преследуемые им куда больше и дальновидней, а методы разрушительны и безумны. У него свои методы убеждения, отточенные за тысячи лет странствий и невидимой войны. Он шагает рядом с Культом, но он не с ними. Он видел крах Древних Богов и у него есть повод сомневаться.
Быть может он желает лично руководить всем Сумеречным Молотом? Остаться единственным почитателем Древних Богов, а прочих принести в жертву? Самому стать Богом?...
Старательно выбирая подчиненных, уничтожая в закулисной борьбе конкурентов и продолжая собирать знания он стал практически неуловим и только Древним Богам известны его истинные цели, а быть может им просто нравится наблюдать за поползновениями своей пешки?
Ответить с цитированием
