Магесса разлепила веки в надежде увидеть яркий свет, знаменующий то, что она попала в мир иной. Несколько раз моргнула, но тьма так и не рассеялась. Чуть шевельнувшись, она тут же об этом пожалела. Боль, притупленная бессознательным состоянием, вернулась, как возвращается воин в свое королевство - победоносно держа знамя над головой. Холодный камень под ее телом не желал тушить жар, которым пылала девушка. Ей казалось, что вся ее кровь превратилась в фел, прожигающий в венах незарастающие дыры. Послышался скрип отворяемой двери. В ярком свете, ворвавшемся внутрь темницы, виднелась фигура, облаченная в робу. Даже мешок не мог игнорировать эту тень.
И снова время будто остановилось. Тира дышала. Просто дышала, упиваясь последней возможностью попробовать воздух на вкус. Да, теперь она знала, что он у него есть.
«Сейчас все закончится. Он меня убьет. И слава Солнцу. Ну… Давай же… Быстрее, имп тебя дери. Пока я еще полна безрассудной храбрости.»
Мужчина закрыл дверь и подошел к Тире вплотную. Опустился на одно колено. Он молчал, пока развязывал узел мешка и ее руки. Это было еще большим издевательством над Тирой, ведь так эльф лишний раз подчеркивал свое превосходство и беспомощность измученной пытками магессы. Девушка инстинктивно принялась растирать запястья. Одеревенелые пальцы с запекшейся на кончиках кровью плохо ее слушались, но желание вернуть в конечности нормальный кровоток было слишком велико. Мужчина медленно стянул с эльфийки мешок. Голова кровавой была опущена, она тряхнула ей, пытаясь привести мысли в порядок. Тира разлепила веки только спустя некоторое время. Темница оказалась намного светлее, чем сперва подумалось син’дорейке. Наконец она подняла голову, чтобы посмотреть на лицо своего тюремщика. Она глядела снизу вверх, а во взгляде ее читалась непостижимая горечь и призыв о помиловании. Лицо, представшее перед Тирой, перевернуло все ее ожидания. Это был взрослый мужчина с черными, как смоль, волосами. Бледное острое лицо было словно высечено из камня. Оно было благородным. Породистым. Аристократическим. Он был по-мужски красив. Секунды казались часами. Наконец их взгляды встретились и… Что-то пошло не так. На мгновение Тире показалось, что лицо мужчины исказила гримаса, сочетавшая в себе ужас и удивление. Не успела она глазом моргнуть, как выражение лица эльфа стало прежним. Он встал и уверенно прошел к выходу. Из-за затворившейся за ним двери отчетливо донеслось:
- Не сметь ее трогать. Привести ее в порядок, а после – ко мне.
Что? Что он сказал? Что это за шутки такие? Тира, позабыв о состоянии своего тела, подскочила, но тут же пошатнулась и была вынуждена опереться о стену. Сердце в ее груди бешено колотилось, отплясывая то ли гимн радости жизни, то ли истеричную чехарду. Она часто дышала, как после долгого бега. Болезненно счастливая улыбка растеклась по ее губам, а хриплые вздохи постепенно становились громче, пока не перешли в хохот. На глазах девушки навернулись слезы. Ей потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Через несколько минут дверь вновь открылась. Внутрь вошли женщина и мужчина, облаченные в подобные рясы, в какую был одет «строгий». Они без слов усадили Тиру обратно на пол и принялись колдовать над ее ранами при помощи каких-то снадобий, пропитанных кипятком бинтов и нитью с иглой. Магессе дали немного перекусить, что отчасти восполнило недостаток жизненных сил. Мужчина ушел, а женщина переодела эльфийку. Как поняла Тира, темные без изысков робы были здешней униформой.
- Вот и настал твой первый день учебы.
Это произнес «строгий». Почти все здесь звали его «Мастер». Все, кроме Сокола, который, кстати, стоял возле стены, скрестив руки на груди. Его темные волосы спадали на лицо, скрытое маской, изображавшей троллиную морду. Он был одет в темную одежду, сотканную из мягкой на ощупь, но плотной ткани. Истязателем Тиры оказался высокий эльф атлетического телосложения. Его она узнала по кожаному доспеху – больше здесь в таком никто не ходил. Его волосы цвета меди были собраны в высокий конский хвост, а нижнюю часть лица укрывала повязка. От пытливого взгляда девушки не спрятались и парные клинки, которые он носил за спиной. Его называли Крылатым. Син’дорейка, превратившаяся из пленницы в ученицу, догадалась, что это было ближайшим окружением Мастера. Она все еще чувствовала себя не в своей тарелке, но где-то в глубине души радовалась тому, что осталась в живых. Тира старалась держаться прямо, невзирая на полученные накануне травмы.
- Что ты умеешь? – вновь заговорил Мастер.
Ей было невдомек, почему выражения лиц присутствовавших так разнились. Казалось, что по крайней мере двое чувствовали себя неуютно. Тира решила не вдаваться в подробности их внутренних взаимоотношений. Набрав воздуха в грудь, она выложила все от и до. О продвинутой группе, о Беркане, заданиях и загадочных обстоятельствах смерти Шейдена и, наконец, о том, как в попытке опробовать себя в воскрешении приговорила себя к изгнанию из академии. Крылатый, кажется, чем-то поперхнулся, потому как зашелся в кашле. Тира ненадолго погрузилась в пучину собственных мыслей. «Я отпускаю свое прошлое, Эйфес. Но тебя не прощу никогда…» - мысль, недлинная, но глубокая врезалась в сознание. Тире пришлось оторваться от раздумий, потому как от нее ждали Слова.
- Я лишь хочу стать сильнее. Хочу познать обе стороны медали. На пути к истине преграды не должны нас смущать.
Она замолчала, бросая неуверенные взгляды на мужчину напротив. Ее пальцы сжимали предплечья и теребили ткань рукавов, выдавая волнение.
- Что ж, - прокряхтел мастер. – Пожалуй, я ошибся, назвав тебя мусором. Твоим обучением займусь лично я. Кстати. Я бы хотел услышать твое имя.
- Тира, мессир, - тут же откликнулась магесса. – Тира Рейне Даркшадоу.
Много ли шесть лет для обучения таинствам темной магии? Нет. Мало. Очень мало. Мало для любой магии. Вскоре после первого нормального разговора с Мастером Тира узнала о том, кем они были, какие цели преследовали, за кем они шли. За эти годы они порядочно сблизились. Пожалуй, стали даже доверять друг другу. Она говорила прямо о том, что не разделяет этой веры, что не желает идти по написанному кем-то другим сценарию, но пойдет за Учителем. Куда бы то ни было.
- Ты не культист, Тира, - с отеческим укором иногда говорил Мастер, - ты дурочка. Любопытная кошка, которая в любой момент может подпалить себе усы, но которая этого не боится. Мне это в тебе нравится.
Порой это льстило девушке, порой смущало, порой настораживало. Она знала обо всех новостях, что приходили в их «семью» из внешнего мира. Знала о том, что за голову каждого из теперь ей подобных была назначена большая награда. Знала, сколько стоят знания. И цена эта едва ли не равнялась душе, которую она прятала в самый дальний угол своего бытия. Она ловила себя на мысли, что совсем не думала о доме. Это заставляло сердце уже колдуньи стыдливо сжиматься. А сама Тира, в свою очередь, тщедушно отгоняла грустные думы. Что теперь она могла назвать своим домом? Приоритеты имеют обыкновение сменяться именно тогда, когда ты этого совсем не ждешь. Девушка была вынуждена смириться с тем, что имела. Не скрепя сердце. В некоторой степени чернокнижница была воодушевлена таким поворотом своей судьбы, а иногда даже мысленно благодарила Беркана.
Последователи Кель’Таса оказались в очень непростом положении. С одной стороны – их Принц, ведущий к будущему, к господству их расы. С другой – Иллидан Буревестник, лелеющий свои демонически лирические мечты. С третьей – Легион, который некогда заправлял всем этим шабашем нечисти, а ныне пребывающий в упадке. Каждая из сторон в той или иной степени страдала от собственных же амбиций, в то время как простые «смертные» син’дореи и странные существа, которые горделиво называли себя сквернокровыми, тащили на своих плечах последствия внезапных ревностных вспышек гнева и внутренних склок. Чтобы спасти собственную проклятую шкуру, почти любой был готов продать ближнего своего, тем самым пытаясь обеспечить себе счастливую старость. Но нет. Зло рождает большее зло, и вскоре огромная часть Полуострова Адского Пламени была высажена пиками с головами приспешников демонов, чьи лица изуродовал ужас несокрушимой боли.
Тиру редко выпускали из лагеря. Все ее время было занято изучением таинств демонической силы и практикой. Последние три дня она вовсе не выходила из своего барака, в котором то и дело мигали всполохи заклинаний. Зеленый. Фиолетовый. Черный. Иногда красный. Девушка сидела в круге начерченной на полу руны, заваленная кучей свитков и книг. Наконец ей выпала возможность сделать то, за что в Академии на нее косо смотрели все, включая зачарованные метлы. Перед девушкой в круге лежала мертвая крыса, а колдунья, все сильнее хмуря брови, силилась разобрать полузатертый текст какого-то демонического трактата. Наконец ей удалось. Счастливо взвизгнув, Тира активировала руну, поднялась и начала читать добытое заклинание. Трудность магической формулы зависела от сложности организации живого существа, потому на крысу много сил не должно было потребоваться. Полностью сосредоточившись на своем хитром колдовстве, Тира забыла о времени и пространстве. Она буквально сама слилась с ритмом заклинания, голос ее теперь нараспев произносил трудные слова древнего языка. В ее голове слышалась странная музыка. Немного жуткая, но такая манящая… Не остановиться… Еще совсем чуть-чуть. Вот же она – последняя руна!
- Тира! – кто-то с силой тряхнул ее за плечи, гаркнув в ухо ее имя.
Девушка словно очнулась ото сна. Мир вернулся с головы на ноги. Ее глаза судорожно бегали по помещению, пока наконец не сфокусировались на незваном госте. Выражение лица Крылатого говорило о том, что он был не на шутку встревожен. Снизу раздался слабый писк. Син’дорейка, не отворачиваясь, улыбнулась счастливой болезненной улыбкой и слабо произнесла:
- Получилось…
В тот же миг ее тело буквально обвисло на руках эльфа. Сознания ведьма не потеряла, но была жутко слаба. Крылатый подхватил девушку и поспешил в сторону выхода.
- Слава Богам, ты жива…
- Пусти… Куда ты меня тащишь… - колдунья попыталась выпутаться из рук син’дорея, но ничего не вышло. – Что случилось? Я была занята, а тут ты. Ты разве не видел, что…
- Замолчи ты уже наконец, - в голосе эльфа не было и тени злобы. Одна нервная тревога. – Нам нужно уходить отсюда. Как можно скорее.
- Что произошло, можешь ты нормально объяснить?! Мои вещи, книги, реагенты…
Выругавшись, мужчина поставил Тиру на ноги снова хорошенько встряхнул.
- Мастера схватили. Убито несколько аколитов. Если хочешь посмотреть – идем. Я покажу тебе их выпотрошенные внутренности, которые сюда подкинули в качестве подарка!
Крылатый говорил что-то еще, но Даркшадоу больше ничего не слышала. После первых его слов – ничего. Они, как набат, звучали в голове обескураженной девушки.
- Тира, ты меня слышишь?! Нам надо валить отсюда! От пятерых я тебя еще защищу, но не от целого отряда!
- Где он? – девушка схватила Крылатого за грудки, крепко сжав ткань его плаща. – Где он?.. Приведи меня к нему! Найди его! Сейчас же!
Глаза ведьмы подернулись нехорошим блеском. Она словно гипнотизировала эльфа, который, опешив, даже отпустил ее хрупкую фигуру. Через мгновение он сбросил несуществующие чары, схватил чернокнижницу, закинул себе на плечо, как когда-то в лесу, и поволок прочь из лагеря.
- Твои вещи перенесут, не переживай, - он старался говорить бесстрастным тоном, желал подавить ту горечь, которая подобно желчи отравляла все его существо. – Смирись.
[свернуть]
Ответить с цитированием