Мне было душно. Всякий раз, когда я был частью этих жутких, мрачных столпотворений под чужими мне знаменами, я думал и мечтал только об одном — о скорйшей смерти. Либо для них, либо для меня. Меня тошнило от вида стройных рядов закованных в сталь гвардейцев, меня передергивало от нарядов магов и чародеев. Трепетали герба чужой мне страны, кулаки до боли сжимались. Я стоял, смотрел и слушал дерьмо, которое заливали в мои уши. Я смотрел на тех, у кого было за что биться — и я завидовал. Невольно, мне приходилось присутствовать на подобных собраниях. Построения, брифинги, пламенные речи полководцев. Я был единственным среди множества. Я был особенным — и это были не гребаные шуточки и не сраные игры. То, насколько сильно я выбивался из большинства, бросалось всем в глаза. Я ловил на себе надменные, насмехающиеся взгляды, я слышал перешептывания за моей спиной. У меня был временный командир — замечательной души мужик. Он позволял мне пить ровно столько, чтобы я был в силах стоять на ногах и держать в руках оружие. Он понимал, насколько мне было тяжело. Я бился за чужую родину. За чужой дом. За чужих жен и детей. Во славу чужих династий и родов. И я бился достойно.
Сложно сказать, ради чего ты живешь, когда под твоими ногами нет никакой опоры. Для некоторых подобное существование представляет из себя вечный полет. Ну, или вечное падение. Я злоупотреблял алкоголем. Был завсегдатаем борделей. Оставлял за собой следы — из окурков и битых тар. Это была свобода. Настоящая свобода. Вечное и безграничное отрицания любых господ, форм законов и морали. Вечная мука. Блуждания во мраке. Светлое будущее я видел лишь на дне бутылки. Или во снах, где мне снились эти бутылки.
Но, сейчас, на склоне лет, я могу сказать, что изменилось все. Впрочем, с той же уверенностью, я могу сказать, что не изменилось ничего. Я остался тем, кем я был. Отвратительным хамом, прожженым романтиком и злым забулдыгой. Я все так же содрагаюсь при мысли, что мне, неполноценному выродку, результату дурацкой и глупой превратности судьбы, полуэльфу — придется стоять плечом к плечу с кучей этих, чужих мне. Что мне придется убеждать мой отряд в том, что все, что я делаю — я делаю во благо их народа, и только из благодарности за приют и понимание. Что мне придется лгать — вновь и вновь. Чтобы утешить их. Чтобы они поверили в то, что я их Командор не просто так.
Я стар. У меня есть дом. Любящая жена. Должность. Верные мне бойцы, способные поставить на колени любой город. У меня есть опыт, тугой лук, куча острых стрел и словечек и дикий гонор. Моя сумка забита бутылками, при мне всегда, как минимум, три портсигара.
Ничего не изменилось. И я как падал во тьму, так и падаю. Но, в отличии от иных времен, теперь — я знаю, для чего я сражаюсь.
Я знаю, почему я стою среди этих высокородных выродков, я знаю, почему сражаюсь за интересы, омерзительные мне. Я знаю, почему я лгу тем, что считают меня своим братом. Я знаю это, когда стою в темной комнате, залитой лунным светом. Знаю это, когда смотрю на багровое ложе и беспомощное, прекрасное тело моей возлюбленной. Знаю, когда слышу её тихое, легкое, нежное посапывание. Знаю это, только когда покидаю эту теплую, пахнущую сном и любовью кровать.
Ошибка природы и шутка судьбы. Белая ворона, в надежде найти семью, прибивается к черной стае. И понимает, что одиночество среди многих — куда ужасней, чем одиночество в бескрайнем небесном просторе. Не имея сил, духа, храбрости и отваги, она остается. И навсегда приковывается. Волей эмоций, физиологии или ещё какого-нибудь дерьма.
Нет. Она не мой путеводный свет. Она не моя опора и уж точно не крылья. Она — призрак, следующий бок о бок со мной на самое дно безграничной пустоты. Неосязаемый, далекий, чужой спутник. Единственный во мраке. Мы не нужны друг другу. Она смогла бы добиться куда большего, если бы не я, а я, возможно, смог бы ускорить свое падение и покончить со всей это глупой драмой. Мы не нужны друг другу. Но она не сможет без меня, а я без неё.
Я позабыл о принципах и идеалах — они сгинули с возрастом, оставив после себя мерзкий осадок сомнений. Я пытаюсь показать окружающим, что, да, есть такие прекрасные вещи, за которы необходимо сражаться. Они верят. Но я — нет. Я лгу всем. И даже ей. Просто для того, чтобы она не покидала меня. Чтобы она верила в меня. Чтобы любила.
[свернуть]
Ответить с цитированием