Мгновением назад…Чертовым мгновением назад победа была так близка. Еще один рывок – и все, и битва была бы кончена. Жалкие людишки из Ордена, нацепившие на себя алые тряпки, подыхали десятками. Я бы мог для красоты слога сказать, что и сотнями, но к черту все. Это не имеет значения. Проклятое Тенью мгновение. Когда подошла их кавалерия. Я до сих пор помню сотрясающий землю грохот копыт, ржание доброй полусотни лошадей. Тогда мы….Тогда я понял, что все. Это конец. Высший палач отправил нас на убой, с самого начала не предполагая наше возвращение. Что же. Это отнюдь не повод хныкать как тупое живое мясо, со страхом ожидая своей гибели. Жизни каждого моего стража, моя жизнь – лишь ничто. Все мы принадлежим Темной Госпоже, леди Сильване. И с радостью сдохнем еще раз во имя Её. Смертью меньше, смертью больше – какая разница, если у нас впереди Вечность, а позади – лишь холод сырой могилы?
По правую руку от меня в слепой ярости ревет Игнатий. Влажный хруст – и вот ему снова приходится вправлять свою челюсть. Его Стражи замерли несокрушимой стеной из плоти. Гробовое молчание. По правую руку – младший палач Йорг. Юнец. Не чета мне. Не видел он ужаса падения Лордерона. Вообще не знаю, какого черта тут делает Кул’Тирасец. Но этот сопляк хорошо выполняет приказы. Его десяток мертвецов – полная противоположность отряду Игнатия. Раздраженное шипение, плевки зеленоватых сгустков гноя на землю. Всякое отсутствие дисциплины. Да и зачем она сейчас, когда уже через ЧЕРТОВО МГНОВЕНИЕ нас втопчут в землю? За моей спиной с едва слышным скрежетом натягивались тетивы арбалетов. Да, все мы погибнем…Черт, подождите. Не погибнем. Сдохнем, как собаки.
Людишки стоят чуть поодаль. Готовятся. На моем месте их командир бы уже приказал отступать. Бежать. А смысл? Все равно их кавалерия разорвет нас на части. Постараемся забрать с собой побольше этого мяса. Смерть каждого из этих безвольных мешков с костями – удар по всему Ордену.
Еще одно мгновение. Что это? Рог? Трубят наступление. Я слышу чей-то смех – булькающий, влажный. Больше похожий на кашель туберкулезника. Неужели…Да. Я смеюсь.
- Мои…Воины, - снова безудержный смех. В такие моменты мой изгнивший разум будто раздваивается. Прекрасная возможность оценить себя со стороны. Ха-ха-ха, - Прии-иготовьтесь. Время умирать. Второй, ха-ха, раз. А для, - снова зашелся кашлем. Опустил взгляд ниже – черт, стрела торчит из груди. Мелочь, - Для кого-то и третий раз подыхать.
Взмах полуистлевшей руки – и над нашими черепами прожужжали десятки арбалетных болтов. Похожи на пчел. Шмелей. Только жалят…больнее? Я не знаю, что это – боль.
Там, впереди. Первые «шмели» уже нашли свою цель. Я вижу, как на сухую серую землю рухнул один из кавалеристов – тяжелый болт пробил череп его коню. Рыцарь теперь вряд ли встанет с земли. Ха. Мои уши…истлевшие и изгнившие – наполнились стонами раненых и хрипами умирающих. Времени на еще один залп…Нет. Я прекрасно могу рассмотреть лица..Крестоносцев. Тупого и бездарного мяса.
Не говоря ни слова, вытаскиваю из проржавевших ножен ятаган – покрытый застаревшей кровью, источающий приторный запах убийства. Мысли о резне заполняют все мое червивое нутро. Нет больше того Каласа, который был. Ха-ха. Заткнись уже. И без тебя тошно.
Мгновением назад…Я смеялся, будто чертов шут при чертовом Дворе. Ха-ха. Когда мой ятаган кромсал на части жалких людишек, я был счастлив. То тут, то там, ржавые клинки моих Стражей обрывали жизни этим кускам живой плоти. Этот день крестоносцы запомнят. Те, кто выживут. Еще один удар. Еще одна голова покатилась…Нет. Повисла на лоскутах кожи. Убиваем во славу Её. Не жалея. Без пощады. Живые должны пополнить наши ряды. Понять, каково нам.
А вот и проклятый ублюдок. Паладин. Напыщен, как петух в курятнике. Подыхают все одинаково – моля свой Свет о пощаде. Пронзаю грудь какого-то человечка. Дальше. Шаг, еще шаг. Будь я одним из них, замедлился бы на мгновение – и меня бы разорвали.
Нет. Я бессмертен.
Еще один удар. Еще один труп. Моя цель…Он стоит в окружении своих латников. Ничего. Просто чуть сложнее убить.
Мгновением назад на нас обрушилась кавалерия. Подобно всесокрушающему молоту. И завязли в наших телах. Мы их резали, кромсали. Расчленяли. Но все равно крестоносцев слишком. Чертовски много. Йорга проткнули сразу тремя копьями. Но перед тем, как издохнуть, этот юнец добрался до своих убийц. Насаживая себя на древки. Игнатию снесли голову молотом. Но последним движением он успел. Рассек того центуриона алебардой.
Вот и напыщенный петушок в кроваво-красных латах. Смотрите, даже выступил из-за телохранителей. Глупец. До моего Восхождения я был. Ха-ха. Был знаменит. Мастер меча. Так вроде бы это зовется? Я не помню ни одного поражения. Своего.
Черт. Молот. Неудобно. Вызов на поединок? Я смеюсь этому петуху в лицо. Не ровня он мне. Первый же удар молотом – слышу хруст в предплечье. Сломана кость. Ничего, бывает и такое. Восьмерка ятаганом, затем – еще одна. Надо же, даже быстро двигаюсь. Рассек бедро. Крестоносец еще стоит? Хах. Неожиданно. Уворот. Еще. Слышу шипение. Неужто это я? Да, и верно. Резкий выпад, хруст моего окостеневшего позвоночника – и этот мальчишка, нацепивший алые латы, стоит на коленях и завывает от боли. Честный бой. Надо же.
Сабля со свистом опускается вниз. Чувствуют резкий толчок в спину, падаю вперед. Что? Как? Встаю. Пытаюсь. Ублюдки. Еще один удар. Молот. Ненавижу. НЕНАВИЖУ. Что они сделают с сестрой? Стоп. Сестры нет. Есть только могилка в Похоронном Звоне. Я убил её. Сам.
Удар за ударом. Я чувствую, как мои кости трещат и ломаются. Ублюдок не дает встать. Ненавижу. Надеюсь…Стоп. Надежды нет. Смысла в моем существовании нет. Что бы ни говорил я сам. И как. Прощай, сестричка. Прощайте, братья.
Мгновением назад простой солдат Ордена, Кристофер Джексон, выходец из Брилла, могучим ударом своего молота сокрушил мертвеца. Расколол ему череп. Битва была кончена очень быстро. Неживые мрази упокоились окончательно. Уснули навсегда.
Перевернув носком сапога труп, молодой Крис…Зарыдал. Нет. Он упал на колени перед гниющим мертвецом, в пустых глазницах которого уже погасло пылающее ненавистью золотое пламя. И, стащив с руки перчатку, провел рукой по ввалившейся грудной клетке мертвеца. По его вздувшемуся животу.
- Отец?
[свернуть]
